Хабаров Василий Никандрович
Удачливый промысловик
В д. Андег поселился мой предок Кирилл Михайлович Хабаров 1727 года рождения и с тех пор эта линия Хабаровых проживает в деревне. Мои предки – рыбаки и охотники. Они занимались промыслом, как и основная часть андегчан, круглый год. Опытным рыбаком и охотником был и мой дед Василий Никандрович Хабаров, настолько опытным, что его удачу, приехавшие в 70 годы геологи, приравняли к шаманству, это не нравилось дедушке. Удача в промысле это не шаманство, а опыт, который ни отец, ни дед не могли ему передать. Отца репрессировали в 1934 г, в возрасте 36 лет. Дед моего деда умер в 1916 году. Дедушка считал, что свое умение он приобрел от старшего поколения андегчан, перенимая их опыт. Особенно он, был благодарен брату своего деда - Егору Петровичу. Внук Егора Петровича Герман Михайлович (1929 г.р.) вспоминал, что он немного обижался на деда, который большое внимание уделял Василию, на что дед отвечал: «У тебя есть отец, он научит, а у Васи никого нет. Его научу я».
Детство моего деда закончилось, как и у всех его ровесников, в 1941 году. В 12 лет, т.е. с осени 1941 года Василий Никандрович стал кадровым охотником. Позже стал рыбаком в рыбкоопе, за добросовестный труд был награжден медалью «Отличник Советской потребительской кооперации». Всю жизнь он занимался любимым делом – рыбачил и охотился. Отлично знал все рыбные места вокруг Андега и вниз по реке. Свободно ориентировался в Волосечных озёрах, где легко можно заблудиться. Волосечные озёра – это система озер, размещенных на правом берегу тундрового шара между д. Андег и п. Нельмин-Нос. Озера связаны между собой множеством речек (висками). На этом участке всегда рыбачили андегские рыбаки. В платежной книге за 1574 – 75 г. есть запись, о том, что в Курье Волочок ловит белую рыбу Хабарка Кухнов с детьми. В начале 20 века в этих местах подолгу жил и ловил рыбу Хабаров Василий Петрович (1848 – 1916 г.г.) – дедушка моего деда. В 19 веке мой предок отслужил в Русской армии 25 лет, в деревне его звали Василий - солдат. В памяти старожилов деревни остались названия в Волосечных озерах в озере Сотенвиска «Солдатова тоня» и «Солдатов холм», о чем пишет его племянник Герман Михайлович Хабаров в своих воспоминаниях «О родителях и родном Севере».
Василий Никандрович зимой на промысел ездил на собаках, а потом приобрел снегоход Буран, технику полюбил и, имея образование всего 4 класса, прекрасно в ней разбирался, но, не смотря на это, еще долгое время держал упряжку собак и выезжал на них на охоту.
Зимой жил на участке Ахало (Крестовый шар), рыбачил и охотился. В семидесятых годах ежегодно имел лицензию на отстрел лосей. Ему, как штатному охотнику, выдавалось на зиму нарезное оружие карабин, которое после охоты нужно было сдать. Дедушка выслеживал лосей пешком по оставленному следу. Считал, что человек и зверь должны быть в равноценных условиях. Лосей разрешалось отстреливать только взрослых особей, весом не меньше 150 кг. Все мясо сдавалось государству, семье охотника оставались только голова и ноги зверя. Во время очередной зимовки Василий Никандрович увидел, как лосей отстреливали с вертолета. Он был возмущен варварским способом добычи и написал о данном факте в журнал «Охота и охотничье хозяйство», который выписывал много лет. Получил ответ из Главного управления Охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР от 21 марта 1973 года за номером 2 – 21: «В сезоне охоты 1972 – 1973 г.г. по ходатайству Нарьян-Марской сельскохозяйственной станции ВНИИ Крайнего Севера, в связи с тяжелым положением с мясными кормами для зверофермы, на территории Ненецкого национального округа был разрешен отстрел 30 лосей с целевым назначением с использованием мясной продукции на корм пушным зверям. Учитывая трудности промысла (удаленность угодий, отсутствие дорог), в порядке исключения, отстрел лосей был разрешен с применением авиации, как способ наиболее эффективный в данных условиях». В знак протеста дедушка перестал выписывать этот журнал.
Дедушка очень любил ловить пушных зверей старыми капканами. Это были большие кованые капканы, у которых вместо металлического язычка для насторожки использовались нити или ткань. В такие капканы больше вероятность, что зверь попадет. Эти капканы, которым уже более 100 лет, и сейчас использует его сын Сергей Васильевич, проживающий в д. Андег.
Был случай, когда дедушке попала лиса очень редкой окраски. Он сдал шкурку приемщику в д. Андег по низкой цене, а позже с пушно-меховой Вологодской фабрики пришла доплата за столь редкий экземпляр.
Василий Никандрович для ловли капканами лис и рассомах заранее заготавливал приваду. После весеннего паводка в озерах оставалась рыба. Из многих озер вытекают ручейки. Мой дед после паводка в одном из озер закапывал ручеёк, а осенью его открывал, ставил фитиль (маленькую рюжу). Так, один раз в год он ловил рыбу без сетей. Белую оставлял для семьи, а серую рыбу – сорог, окуней – оставлял на приваду.
За свою жизнь дедушка изловил не одну сотню пушных зверей – лисы, песцы, рассамахи – попадались и экзотические для низовья Печоры звери – куницы. Дедушка поймал три куницы, мой папа и д. Сережа по одной.
При этом Василий Никандрович очень бережно относился к природе. Ловил рыбу только сетью с крупной ячеёй, считал, что мелкая рыба должна подрасти. Никогда не охотился осенью на дичь, потому, что в это время много молодняка и никогда не убивал самок, такой у него был закон. Как то к избушке, где он зимовал, пришел лосенок без матери и дедушка его кормил разведенным сгущенным молоком. Лосенок окреп и ушел. Во время наводнения в деревню прибежал заяц. Дедушка его поймал, принес домой, и пока не спала вода, заяц жил в доме в повети (подсобное холодное помещение). Потом дедушка увез зайца и выпустил его в лесу. В другой раз, ранней зимой приехав на избушку, дедушка обнаружил на льду нерпу. Она вылезла на лед из лунки, которая уже замерзла. Дедушка прорубил лунку и запустил нерпу в воду. Когда через несколько дней он снова приехал на избушку, то вновь увидел нерпу на льду. Нерпа вся исхудала, в лунку не пошла и, желая спасти зверя, Василий Никандрович погрузил её на бурановские сани и привез домой. Нерпу поселили в оцинкованную ванну, но она, конечно, долго не прожила в неволе. Понимание природы, любовь к природе прививал и своим детям, например, специально, чтобы послушать пение птиц семьей ездили на о. Ловецкий, что в Коровинской губе. В другой раз с другом Шараповым Валентином Николаевичем знакомили сыновей с Коровинской губой. В течение недели объехали вокруг губы, посетили все рыбоучастки, обследовали все речки и озера, побывали на островах Санёв, Ловецкий, Кашин. Папа до сих пор вспоминает об этом увлекательном путешествии с восторгом. Папа помнит, что зверь тогда был не пуганным, так птицу гагу фотографировали прямо на гнезде. Его очень удивило содружество птиц: утки строили свои гнезда рядом с гнездами крачек, и крачки защищали их от нападения чаек. Чаек дедушка не любил, очень вредная птица, «касть», ест мальков и портит рыбу в сетках. За длинную рыбацкую жизнь деду попало в сетки только три чайки. В одном случае чайку в сетку запутал язь, за что дедушка отблагодарил язя, аккуратно выпутал из сети и отпустил.
Мой папа много времени проводил с отцом, учился рыбачить и охотиться. Будучи учениками 5 и 4 класса папа и его брат Сергей стали работать рыбаками в бригаде отца, добывали рыбу для государства. И еще одно чудо из папиного детства, им попал сиг на 5,5 кг!
В рыбкоопе не принимали серую рыбу (окуней, сорог), а в колхозе не принимали клеванную рыбу, которую чайки поклевали в сетях. У дедушки Васи был сводный брат – известный рыбак Хабаров Виктор Иванович (1929 – 2011 г.г.), который рыбачил от колхоза на рыбоучастке Броды. Оставаясь верными рыбацкому братству, они обменивались рыбой.
Весной всегда первым в деревне добывал гусей и обязательно угощал старушек, у которых не кому было охотиться.
Будучи настоящим рыбаком, всегда сам шкерил рыбу, а щучью икру зимой вёз домой за пазухой, чтобы она не замерзла. Закон – на рыбалке всегда ели самую лучшую рыбу. Уху варил из чиров, пелядей и налимов, скоросолку делал из сигов, строганину только из сигов. На уху, скоросолку и зимой на строганину рыбу отбирал тоже всегда сам по одному ему известному признаку, причем это совсем не обязательно должна быть крупная рыба. Василий Никандрович считал, что картошка только портит уху, того же мнения и мой папа. Уха заправляется манкой или ржаной мукой, обязательно лавровый лист, а лук и перец добавлял каждый в свою тарелку. Рыба выкладывается на большую тарелку, обсыпанную крупной солью и сверху рыбу посыпают солью. Дедушка варил тройную уху. Очень любил чиров, особенно тех, которые засаливались осенью и сохранились к весне, он их называл «французами», уважал и налимов. Уже на пенсии, подолгу жил и рыбачил на избушке, где любил жарить рыбу в собственном соку, жарил её в самодельной сковороде в печи.
Рыба – основная пища для нашей семьи. Я начала есть рыбу практически сразу с рождения. Мама по совету дедушки Васи давала мне маленький кусочек кислой рыбки, и я с удовольствием его чмокала. Именно кислая рыба была основным источником витамин для людей, проживающих на севере.
Василий Никандрович обладал очень хорошей памятью и мог всегда рассказать, где, какую рыбу поймал и какой сетью, в какой капкан попал зверь и где. Придерживался промысловых примет, например, на благовещение спал в одном носке, чтобы весной больше собрать гусиных и утиных яиц. Дедушка всегда говорил, что нужно слушать старших, но никогда не учить человека старше себя. И удача в промысле всегда сопутствовала Василию Никандровичу. Рыбачил всю жизнь. В конце жизни почувствовал себя плохо, но прежде поехал проверять сетки, последняя тряска как всегда была удачной. Снял сетки, прибрал их и только тогда поехал в город в больницу. Это была его последняя тряска, через месяц дедушки не стало. Образ жизни, кредо моего дедушки - «Никогда не проси о помощи, если можешь это сделать сам».
Хабарова Дарья Петровна
